ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЛЬВА
Удивительно, но до сих пор булькает тема мятежнага нашега графа. Люди решают, надо ли было отлучать Толстого от Церкви. Многие до сих пор уверены, что Льва нашего Николаича обижали злобные церковники, отлучали, лишали сладкого к чаю и чуть ли не предавали проклятиям и анафемам, чуть ли не собирались его на площади жечь.
Ещё более удивительно, насколько эти люди ленивы, ведь Лев Николаич нам всё сам про себя рассказал, за что ему великая наша благодарность. Всю жизнь он вёл дневники, где рассказывал обо всём о себе, о творчестве, быте, семейных отношениях, духовных своих эволюциях, мнениях по любому поводу и по поводу современников. Мы помним, как от него прилетало Пушкину, Чехову, Фету, Гоголю, а в особенности Тургеневу, которого наш человеколюбивый непротивленец насилию едва не завалил как барана. В том числе изрядно прилетало церковникам, причём не только русским церковникам, но и всему христианскому человечеству.
К дневникам. Дневники всё расскажут.
В ранних дневниках есть довольно красивый мистический опыт.
\\Мне хотелось слиться с Существом Всеобъемлющим. Я просил Его простить преступления мои; но нет, я не просил этого, ибо я чувствовал, что ежели Оно дало мне эту блаженную минуту, то Оно простило меня… Я благодарил, да, но не словами, не мыслями. Я в одном чувстве соединял все – и молитву, и благодарность. Чувство страха совершенно исчезло. Ни одного из чувств веры, надежды и любви я не мог бы отделить от общего чувства. Нет, вот оно, чувство, которое я испытал вчера, – это любовь к Богу. Любовь, соединяющую в себе все хорошее, отрицающую все дурное\\.
\\Как смел я думать, что можно знать пути Провидения… Ум теряется в этих безднах премудрости, а чувство боится оскорбить Его. Благодарю Его за минуту блаженства, которая показала мне ничтожность и величие мое. Хочу молиться, но не умею; хочу постигнуть, но не смею – предаюсь в волю Твою!\\
\\Дурно для меня то, что дурно для других. Хорошо для меня то, что хорошо для других… Цель жизни есть добро. Средство к доброй жизни есть знание добра и зла… Мы будем добры тогда, когда все силы наши постоянно будут устремлены к этой цели. Удовлетворение собственных потребностей есть добро только в той мере, в которой оно может способствовать добру ближнего\\
\\Боже, избави меня от зла, то есть избави меня от искушения творить зло, и даруй мне добро, то есть возможность творить добро. Буду ли я испытывать зло или добро? – Да будет воля Твоя!\\
Однако шли годы. Чем дальше в лес, тем толще партизаны. И вот Толстой пишет -
\\ Я рождён не для того, чтобы быть таким, как все\\
Отсюда воплощение этой идеи, идеи "не быть как все". Толстой принимает для себя программу жизни -
\\основание новой религии, соответствующей развитию человечества, религии Христа, но очищенной от веры и таинственности, религии практической, не обещающей будущее блаженство, но дающей блаженство на земле\\
Через 5 лет после этой записи, вернувшись с похорон любимого брата, Толстой пишет в дневниках, что надобно
\\написать матерьялистическое Евангелие, жизнь Христа-материалиста\\
Дальше-больше. Довольно долго Толстой присматривался к простой народной вере, приступал к Таинствам, слушал людей, но в конце концов пришёл к выводу, что люди не поняли Христа, что людей учат не те и не тому. Он начинает критиковать Церковь, он утверждает, что в церковной жизни ставится акцент не на нравственном, а на мистическом императиве, что Церковь язычна и магична, что она дурит людям голову вместо того, чтобы учить их жить по-человечески. Здесь с Толстым можно было бы и согласиться, но граф берёт и с водой выплёскивает ребёнка -
\\Кто верит в Бога, для того Христос не может быть Бог\\
И понеслась душа в рай. Толстой садится за Евангелие. Вы нихрена не петрите в евангелиях, глупые люди, вот щас я вам всё расскажу, говорит нам наш мятежный граф. Наш умный граф берёт два карандаша, красный и синий. Красным он вычёркивает ненужное, синим подчёркивает важное. Что в Писании важное, что не важное, что оставить, что выкинуть, граф определяет сам, всякая шелупонь типа евангелистов ему не нужна. Мы тута без сопливых типа восстановим все евангельские события.
Первое, с чего начал наш ясновельможный евангелист - он стёр всякую связь Евангелий с Ветхим Заветом, выкинул нафиг весь исторический контекст, выставив Христа неким инопланетянином, взявшимся невесть откуда. Второе - Толстой выкинул из Евангелий все чудеса. Все до единого. Нехрен, мол, народу сказки рассказывать. Он превратил Христа в моралиста, сделал из Христа некое подобие своего портрета. Толстой даже иначе перевёл слово "евангелие". Вместо "благая весть" граф написал "возвещение о благе". Я хрен его знает, какая здесь семантическая разница. Похоже, чисто "шобы було".
В евангелии от Толстого есть масса потрясающих пассажей. Некоторые просто вырви глаз. Не буду их приводить, хотел бы пощадить нервы читателя, да и нет никаких вопросов полюбопытствовать, если интересно. Попытаюсь дать сухой остаток. Евангелие от Толстого потрясающе глупая книга в 800 страниц. Скажу честно, я давно привык к странностям и шалостям нашего великого графа, я многое готов ему простить, но тут - извините. В итоге у Толстого получилась очень скушная и довольно тупая утопия в стиле Томаса Мора или Чернышевского.
В общем лютая хрень.
Тут у меня вопрос к сердобольным гражданам. Что должна была делать Церковь? По факту Толстой сам ушёл из Церкви, скажем прямо - ушёл со скандалом. Церковь это просто удостоверила постфактум, причём без проклятий, без анафем, это всё глупости. Церковь просто спросила Толстого - вычёркиваем ? Граф честно ответил - вычёркиваем.
Вот и вся история. Без лишних слёз и поножовщины.
